Что  она  с  ним  сделала? Но  он  простил  ей, глядя  в  ее  любовью переполненные  безумные  девичьи  синие  глаза. Глаза  сумасшедшей  от любви  двадцатисемилетней  молодой  жаждущей  только  его  сучки. Он сходил  от  нее  сам  с  ума.

  Сивилла  предала  его  любовь  и  предала  Олимпию  ради  вольной. И  Ганик теперь  знал, что  все  это  не  останется  без  последствий. Вся  эта  их  безумная  любовь. Любовь, замешанная  на  крови  и  предательстве. На  лжи  и подкупе. Но  он  любил  Луциллу  Вар. Любил, не  смотря  на  то, что  она  натворила. Натворила  вместе  с  Сивиллой. Две  заговорщицы, погубившие школу  Олимпия  и  его  хозяина  Харония  Диспиция Магму, Ардада  и Ферокла. И  всех  слуг  и  рабов  этой  виллы.

— Я  твой  теперь  пленник — произнес, еще  раз  Ганик, отпуская  ее, уже  шею. И  отпрянул  назад  на  постели.

— Любимый  пленник — произнесла, она  ему  снова, чуть  уже  не  теряя  от  удушья  сознание.

  Луцилла  соскочила  на  задницу  перед  ним.

  Но  он  ее  сильно  ударил  правой  рукой  по  лицу. И  она  упала  навзничь на постель, разбросав  свои  голые  руки, молча, запрокинув  сильно  голову  вверх подбородком, и  разметав  растрепанные  длинные  вьющиеся  русые  свои девичьи  волосы, даже  не  издав  ни  звука. Только  повернула  голову  влево. И  из  носа  Луциллы  потекла  струйкой  кровь. Капая  на  цветные  ткани  большого  любовного  ее  ложа. А  он  запрыгнул  на  нее  верхом, целуя  ее, и  слизывая  ту  текущую  кровь, только  повторял  ей  бес  конца – Прости, прости, прости, любимая  моя.