Он  просто  раскромсал  тех  ублюдков  в  кучу  кровавого  мяса. И  она  была  им  потрясена, и  ей  это  нравилось. Это  было  видно  по  ее довольному  и  потряенному  лицу. Она  упивалась  убийством  и кровожадностью. Тогда  он  еще  не знал  кто  она. Но  позже  он  увидел  ее совсем  близко  перед  собой. Практически  месяц  назад, и  она  так  смотрела на  него. На  Ритария  школы  Харония  Магмы  своими  красивыми  синими холодными  девичьими  глазами. Глазами  безумными  и  влюбленными  в него. Что  холодела  кровь  в  жилах, и  одновременно  хотелось  ее. Хотелось овладеть  этой  Луциллой  Вар  тут  же, не  удерживая  себя, как  мужчина, ни в  чем.

  Тот  взгляд  полный  порока  и  разврата. Взгляд, обжигающий  все  тело Ганика. Взгляд  кровожадной  волчицы  и хищницы, будто  поймавшей  свою в  загоне  жертву. Он  помнил  ее  руку  на  своих  гениталиях. Прилюдно положеную  на  его  член  закрытый  сублигатой. При  всех  и  совершенно бесстыдно. Даже  при  хозяине  дома  гладиаторов  ланисте  Харонии  Магме.

  Ганик  помнил  те  в  бриллиантовых  перстнях  ее  Луциллы  Вар  тонкие девичьи  пальчики  на  своем  выпирающем  вперед  между  ног  члене. И  на своей, широкой  голой  мокрой  от  пота  и  в  песке  тренировочной  арены мужской  молодого  тридцатилетнего  гладиатора  груди. Жадно  царапающие ноготками  его  на  ней  загоревшую  на  жарком  солнце  кожу. И  сползающие, медленно  вниз  по  кубикам  пресса  его  натренированного живота.