И вот наступил этот подходящий момент. Так вот внезапно и неожиданно. Это трахальщик его дочери и сестры Луция сам дал к этому повод. Что с ним случилось, так никто и не понял, когда он вылетел из того же дома, сбивая все на своем пути, бюсты предков и рода Варов, и громя все вокруг, кружась как ужаленный с криком на всю виллу, перепуганный чем-то неизвестным. Он вылетел во двор и стал, как ненормальный носиться по двору, кружась на месте. Что с ним происходило, никто не знал. Но хозяину дома сенатору Лентулу Плабию Вару это и было как раз нужно. Особенно когда вылетел за Гаником его сын Луций, схвативший в руки свой воинский из ножен меч гладий, и понесся на Ганика.
Луций Вар не видел того, что видел сам Ганик. Что было и жило в нем. И что вырвалось в тот миг из него. Именно то, что и кем он на самом деле был. Ганик видел свет вокруг себя и видел ангелов. Много и они были кругом, кружили вокруг него и громко на разных громыхающих голосах что-то кричали и говорили ему, оглушая его слух, и смотрели на него. Он видел Небо. Видел Бога, но еще не знал, кто это, и что это его отец. И что это он, говорит голосами тех ангелов с ним. И увидел свою истинную мать, идущую к нему, прямо по облакам. И с крыльями из этого яркого горящего и переливающегося лучами света. Как в тех снах, что были раньше. Его мама. Он был напуган сам. Сам собой и тем, кем он был. Все произошло, как-то быстро и неожиданно, когда он занимался любовью с Луциллой Вар. Снова и до полного изнеможения, и потери сил. На самом пике дикой любовной необузданной страсти, доведя себя и ее до состояния безконтрольности, целуя друг друга и кусая до жуткой боли зубами за все, что только можно было ухватить на обнаженном мокром от скользкого липкого горячего от переизбытка чувств и напряжения пота в дикой сексуальной оргии женского тела.
Что-нибудь написать о себе? Пока не о чем писать.Может, позднее.
