Миллемид  упивался  сейчас  всеми  возможностями. Возможностями  без контроля  и  надзора  Свыше, открывающимися  сейчас  ему. И  он  спешил успеть  везде  и  там  и  тут. И  поэтому, оставив  частицу  себя  в  Олимпии, он летел  в  сам  Рим, на  помощь  попавшим  в  беду  гладиаторам  и  друзьям  его подзащитного  теперь  сына  Зильземира  Ритария  Ганика. Он  все  предвидел.

Все  организовал  и  теперь  следовал  своему  ангела  Миллемида строгому поставленному  плану. Он  видел  заранее, что  произойдет. Даже  дальше. Дальше, чем  сам  его  возлюбленный  Зильземир. Все  свершиться  уже  скоро. И  надо  было  принимать  соответствующие  меры, чтобы  спасти  всех, когда поклялся  защищать  самому  Богу  его  сына  и  всех, кого  тот  любит. Готовый  жеритвовать  собой, став  любовником  и  личным  пленником  Луциллы  Вар.

  Это  глубоко  тронуло  Миллемида. И  он  даже  полюбил  мпилшл  Ганика, как  родного  сына.

  Жертва. Это  то, что  и  он  совершал  сейчас.  И  то, что  совершил  Зильземир. Это  все  была  жертва. Жертва  ради  других.

                                              ***

  Зильземир  парил  над  имением  Варов  в  легком  полуденном  ветре, кружа и  размахивая  своими  огромными  оперенными  астральным  светом крыльями. Он, медленно  кружа, опускался, осматривая  перед  собой  весь огромный  двор  загородной  сенаторской  богатой  уставленной  колоннами арками  и  статуями  из  мрамора  виллы. Он  пронесся  с  огромной  скоростью в  астральном  ветре  мимо  оливковых  деревьев  богатого  сада  виллы, и  мимо  работающих  там  многочисленных  изможденных  трудом  рабов  на горячем  палящем  ярком  солнце. Мимо  фруктовых  деревьев  и  скотного двора  и  кухни, бассейнов  и  сенаторских  терм  самой  виллы.