— Ты  меня  поражаешь, отец – произнес  Луций  Плабий  Вар – Ты  разрешил за  это  трахаться  нашей  Луцилле  моей  сестре  с  этим  рабом  ублюдком  с арены  Рима. Трахаться, прямо  здесь  у  нас  дома! 

  Он  развел  руками  и  снова  встал  с  кресла. Подойдя  к  столу  отца  и оперевшись  на  него  обеими  руками, смотрел  пристально, как  делал  сам всегда  его  отец  в  синие  глаза  Лентула  Плабия  Вара  своими потрясенными  в  диком  шоке, возмущенными  такими  же  синими  глазами.

Тот  тоже  уставился  на  него  и  не  отводил  отцовских  глаз  в  ожидании чего-то  из  ряда, вон  выходящего  в  своем  кабинете  от  собственного родного  сына  Луция. Луций  действительно  был  в  настоящем неуправляемом  практически  диком  сейсчас  бешенстве.

— Я, воюя  на  границах  Рима, и  получая  раны  в  смертельных  сражениях, думал  о  защите  своего  дома  и  о  тебе  отец. А  ты  творишь  такое! Ты позволяешь  сестре, своей  дочери  водиться  с  каким-то  ублюдком  рабом ради  одних  денег  и  мести  своему  заклятому  конкуренту  арены, который даже  не  сенатор  Рима. А  какой-то  сутенер  гладиаторов!

— Если  бы  не  Луцилла – произнес  Лентул  Плабий  Вар – Не  ее  помощ. Я бы  не  смог  получить  деньги  этого  Харония  Магмы  и  все  остальное.

   Лентул  Вар  сейчас  подумал  о  вилле  ланисты, и  что  все  же  надо прибрать  ее  к  рукам, пока  ее  не  прибрал  кто-нибудь  другой. Они, быстро ограбив  ее, смылись  тихо  ночью  уже  оттуда. И  теперь  надо  было  снова не  опоздать  и  послать  своих  людей  прибрать  Олимпию  под  себя. Но старший  Вар  мог  совершить  новую  ошибку, если  бы  так  поступил. И  он подумал  тоже  об  этом, разговаривая  сейчас  сыном  Луцием. Если  его  люди, именно  сейчас  будут  на  вилле  Хароиня  Магмы, то  это  дойдет  до императора  Тиберия. И  может  спровоцировать  подозрения  в  его  сторону о  подготовке  на  той  вилле  на  его  августейшую  особу  покушения. К  тому же  Тиберий  был  свидетелем  того  проигрыша  Лентулла  Плабия  Вара Харонию  Магме. И  зная  натуру  старшего  Вара, мог  сообразить, что  за  той  провокацией  стоит  именно  он. Тиберий  неспроста  смотрел  на  него так. Гораздо  пристальнее, чем  на  других, прищурив  глаза  на  своего дальнего  родственника  по  линии  Юлиев, тогда  в  амфитеатре  во  время  игр  посвященных  Мартовским  идам. Поэтому  был  просто  грабеж  и  тихий уход  с  Олимпии. Из  всего  награбленного  только  вот  этот  гребанный больной  и  без  сознания  раб  гладиатор, которого  следовало  там  же, и добить, за  тот  тоже  проигрышь, и  из-за  которого  и  возник  этот  весь  позорный  для  семьи  Варов  сыр  бор. И  деньги  из  личного  кабинета Харония  Магмы. Да  всякое  барохло  с  самой  виллы, что  поделили  палач  и  надсмотрщик  за  рабами  Касиус  Лакриций  и  подручный  самого  Вара Арминий  Репта  по  разрешению  Лентула  Плабия  Вара  в  качестве  награды за  услуги  на  арене  Рима  и  доверенные  лица  Марка  Квинта  Цимбериуса его  жандармерии  и  полиции  Рима, помогающие  грабить  Олимпию  той ночью.