Этот  голос  и  то, что  он  тогда  видел  в  сонном  болезенном  бреду, теперь  напугало  его. Потому, что  теперь  не  было  как  бред. Это  была  явь.

— Кто  это! – он  крикнул, давясь  в  пересохшем  горле  от  ужаса  своей  слюной – Что  происходит?! Кто  ты?! Кто  ты  такой?!

  Но  в  ответ  тишина.

  Ганик  закрутил  во  все  стороны   своей  русоволосой  запыленной  песчаной  пылью  головой, но  никого. Только  лай  перепуганных  дворовых  собак, окруживших  его  у  ворот  виллы, которые, пытаясь  укусить  его  за  ноги,  и  попеременки  то  бросались, то  трусливо  отскакивали  от  него.

  Он   никого  так  и  не  увидел, только  бегущего  на  него  с  мечем  гладием и, с  криком  брата  Луциллы  Вар, Луция  Плабия  Вара, полуголого, видимо, сразу, выскочившего  на  его  крик  из  постели. И  за  ним  палача  и надсмотрщика  за  рабами  виллы  Касиуса  Лакриция. Потом  самог о сенатрора  и хозяина  этой  загородной  виллы  консула  Рима  Лентула  Плабия  Вара. И  его  помощника  по  вилле  Арминия  Репту. Чуть  на отдалении  бегущих  рабов  и  слуг  Лентула  Плабия  Вара, и  его  стражу. И там  же  за  всеми  следом, и  как  бы  чуть  в  стороне  в  одной  нательной  на голое  тело  полупрозрачной  розовой  инстите, бегущую  к  нему  его любимую, перепуганную  в  ужасе  и  слезах  Луциллу  Вар.

                                            ***