Ганик  наслаждался  любовью  в  ночной  тишине  в  своем  подземном каменном  жилище  гладиатора. И  ему  этой  ночью  уже  не  было  дела  ни до  кого. Даже  до  своей  Сивиллы. Сивилла, тоже  не  думала  о  нем, а  уже давно  скакала  верхом  на  члене  Харония  Магмы  у  его  большого  горячего с  водой, бассейна  прямо  на  мраморном  полу  между  ваз  с  кустистыми цветущими  яркими  цветами. И  стонала  от  наслаждения, как  и  Хароний Магма. Насаживаясь  взад  и  вперед  на  его торчащий  тот  в  ее  половых выделениях  член, и  стеная  от  дикого  возбуждения.

  Вот  Ганик  и  решил  не  упускать  такой  возможности  именно  в  эту ночь, и  ему  необходимо  было  развеяться  от  воспоминаний. И  этого  тоскливого расставания  с  приемными  своими  родственниками.

  Он  все  думал  о  маме  и  сестрах  и  как  они  доехали  до  Селенфии. Ганик отшвырнул  эти  сейчас  мысли  от  себя  из  головы  и  целовал  по  очереди молодых  голых  перед  собой  девчонок  рабынь. И  вскоре  они  слились  в близкой  любви  друг  с  другом  на  той  застеленной  бараньим  покрывалом и  верхним  таким  же  пледом  на  деревянной  гладиаторской  в  подвальном и  каменном  жилище  Ритария  постели. Молча  и  без  всяких  слов. Только их  страстные  стонущие  звуки  разносились  под  каменными  сводами  этого под  виллой  Олимпией  жилого  подвала. В  тоже  время, когда  и  Ферокл занялся  любовью  со  своей  возлюбленной  рабыней  ливийкой  Марцеллой.