Но  мать  есть  мать. И  Миллемид  со  своими  правилами.

  Зильземир  не  мог  сдерживать  своих  материнских  эмоций. Он  любил своего  родного  Небесного  оставленного  на  земле  сына. Тем  более, внутри его  еще  был  один  пока  не  рожденный  ангел. И  это  еще  сильнее  усиливало его  материнство  и  любовь  женщины.

   Миллемид  куда-то  запропостился. Он, видимо и  специально, испытывал  материнские  чувства  и  терпение  своего  Небесного  любовника. И  Зильземир был  просто  в  отчаянии. Зильземир  просто  сходил  с  ума  от  желания  унести отсюда  своего  родного  сына, но  было  еще  не  время. И  он  мог  только  вот так  следовать  за  Гаником  по  пятам, невидимым  и  неслышимым  всеми  в этом  загородном  имении  Варов. Тайно, за  своим  ребенком  и  его любовницей. И наблюдать  на  расстоянии  за  ними  везде, где  только было можно. А  тут  еще  этот  появившийся  откуда-то  призрак, который  давно, видимо, обитал  в  этом  доме. Так  и  не  покинул  пределы  земли. За  свои, видимо, грехи  пред  Богом. И  не  находил себе, как  и  ангел  Зильземир  покоя.

   Призрак  матери  Луциллы  Вар  и  жены  Лентула  Плабия  Вара. Призрак Сервилии. Неупокоенный  дух  дома  Варов. Дух  боли  и  греха. Только Зильземир  его  мог  узрить  воотчию  как  Небесный  ангел. И  никто  больше  в этом  загородном  большом  уставленном  колонами  и  статуями  из  мрамора доме. Призрак  жадущий  тоже  своего  освобождения, с  освобождением Ганика. Призрак, который  очень  долго  взывал  к  самому  Богу, моля  о прощении  за  свою  дочь  и  мужа, и  был  им  услышан, и  которого  Миллемид должен  был  освободить  из  его  земной  клетки  в  момент  вознесения  его Зильземира. Матери  ангела  и  сына.