Оскалившись  им  от  дикого  необузданного  возбуждения, Сивилла  громко  и  дико  застонала, закатив, свои  черные  красивые  любовницы  и  обманщицы  глаза, агонизируя  сексуально  и  судорожно  на  его  детородном торчащем  члене.

  Миллемид  был  незримым  свидетелем  этой  любовной  необузданной  развратной  сексуальной огрии.

  Все  шло, как  ему  хотелось. Все  точь  в  точь  по  тому, как  и  должно, быть  сценарию. Все  остальное  уже  было  не  важно. Только  Ганик  и  его возвращение  в  лоно  Отца  Бога  и  любовь  ангела  Зильземира, вот  цель Миллемида. И  обещанная  ему  любовь  матери  Ганика. И  ее  признание  во искупление  своей  вины  перед  Миллемидом  за  гибель  ангелов  и  его родного  брата  Геромида.

  Он  незримой  тенью  выскользнул  из  жилища  молодого  тридцатилетнего занимающегося  любовью  Ритария. Он  должен  был  быть  рядом, когда спуститься  она. Прямо  к  нему  с  Небес  от  самого  Отца  Бога. Он  должен ее  встретить. Встретить  и  проводить  в  дом  Лентула  Плабия  Вара. Туда где  все, должно  будет  закончиться.

Часть VII. – Идущие  на  смерть  приветствуют  тебя!

  Рим  гудел, встречая  гладиаторов  едущих  в  деревянных  крытых  повозках на  большую  арену  Рима. Через  триумфальную  арку, мимо  храма  Юпитера и  мифических  Богов. Гладиаторы  следовали  к  месту  своей  победы  либо погибели. На  длинной, на  двух  осях, и  деревянных  больших  колесах, повозке. Управляемой  конюхом  виллы  Олимпия  рабом  и  арабом  Хормутом. Сопровождаемой, самим  ланистой  и  хозяином  своих  гладиаторов Харонием  Диспицием  Магмой, и  его  правой  рукой  ветераном  Ритарием Ардадом. Ехали, хоть  уже  и  не  совсем  молодые, но  еще  не  сражавшиеся на  песке  амфитеарта, и  не  закаленные  еще  смертельным  боем  гладиаторы  фракиец  и  земляк  Ферокла  Сивилл, римлянин  из  бывших  осужденных  на смерть  преступников  Лукреций  Цимба. И  чуть  моложе  их  обоих, раб египтянин  Мориус  Гаридий. На  второй, сопровождаемой  в  качестве  возницы, ехал  Ферокл, собственноручно  управляющий  повозкой  и  молодые  еще  ни  разу  не  выступавшие  на  желтом  песке  амфитеатра фракиец  Палезий  Пула, и  его  земляк  Камелион, бактриец  Клеастрит  Рувий  и  франк  Рудион  Мекта. Все  рабы  из  Рима, и  все  осужденные  на смерть  за  преступления, но  выкупленные  Харонием  Магмой  почти  из-под топора  палача. И  вот  теперь  обязанные  заплатить  ту  высокую  цену, которую  он  за  них  выплатил  тюремщикам  и  полиции  Рима.