— Урод – выругался  Ардад. Он  сплюнул  через  свое  негра  эфиопа  плечо  на каменный  пол  внутреннего  каменного  помещения  амфитеатра  и  произнес  сам  про  себя  вслух — Никогда  его  не  любил. Чертов  ублюдок.

   И, повернувшись, пошел  по  ступеням  идущим  вниз  и  длинному  внутреннему  каменному  тому  коридору  в  сторону  больничного  помещения, куда  унесли  истекающего  кровью  Ферокла. Слышно  было, как  толпа  зрителей  не унималась, сотрясая  ревом  стены  большого  каменного  кровавого  сооружения. Мисма  праздновал  снова  свой  звездный  час. Он ходил  по  кровавой  арене, размахивая  своим  окровавленным  молотом. И  осматривая  остальных  лежащих  порубленных  и  исколотых  мечами  и копьями  рабов  гладиаторов. Но  они  были  уже  мертвы. В  это  время Эдитор  вновь  объявлял  выход  еще  гладиаторов  и  последний  уже  на сегодня бой на этой кровавой арене. В  этот  же  момент  следом  за  Мисмой  в образе  Бога  Смерти  прислуга  амфитеатра  прибирала  арену. Пока  он, шел в  направлении  императорской  ложи, где  сидел  император  Тиберий  со своей  уже  в  годах  матерью  Ливией. И  прочая  элита  царственных  кровей и  знать  Рима. Большая  часть  всего  Римского  Сената. Рабы  на  деревянных носилках  уносили  убитых  и  заравнивали  специальными  граблями окровавленный  песок  для  нового  последнего  боя. Боя  двух  Ритариев. Ритариев  Олимпии  и  Капуи.