Но  сегодня  Ганика  было  не удержать. Он  так  и  рвался  туда, на  ту  дорогу. 

— Нет, мальчик  мой – Сильвия  строго  произнесла  ему — Все  соседи  и  те знают, что  с  тобой, что-то  не  так. И  они  смотрят  на  нас  косо  и  боятся. Я тоже  боюсь, чтобы  сюда  не  нагрянула  какая-нибудь  стража  из  города  или  солдаты. Узнай  о  тебе  и  какой  ты.

— Тем  лучше, если  я  уйду  отсюда, когда-нибудь – он  произнес  уже серьезнее — Я  уже  взрослый  почти, ты  сама  мне сказала.

— Ты  еще  ребенок, Ганик – произнесла  мать  и  подошла  к  своему приемному  сыну. И  добавила  – И  это  еще  больше  беспокоит  меня. Просто  ребенок, выросший  очень  быстро  и  не  по  понятным  естественным  причинам. Так  обычные  дети  не  растут. И  хорошо, что  мы живем  на  большом  отдалении  от  остальных  соседей. И  они  тебя  редко видят. И  быстро  забывают  о  тебе. Но  это  временно. Когда-нибудь  все равно  случиться  что-нибудь  нехорошее. И  я  это  чувствую, Ганик.

  Ганик  подошел  к  Сильвии  и  поцеловал  приемную  мать.

  Она  ему  опять  напомнила  о  его  возрасте. Но  кто, он  не  знал, и  не  знала, ни  она, ни  сводные  сестры, ни  его покойный  рыбак  отец.

  Ганик  видел  странные  сны. Странные  и  настолько  четкие  и  ясные, что сам  их  не  мог  объяснить.

  Он  видел  себя, почти  постоянно  бредущим  по  какой-то  неземной пустыне. Сплошной  бесконечной  и  бескрайней  пустыне. Почти  все  время в  одном  и  том  же  эпизоде  и  месте. Среди  потрескавшейся  выжженной  солнцем  земли  и  валяющихся  камней. Подымающим  под  собой, босыми своими  ногами, с  ее  поверхности  песок  и  пыль. Этот  сон, он  видел  с самого  малолетства. С  разницей  ощущений  себя  в  них  от  совсем  маленького  мальчишки  до  уже  вполне  взрослого  мужчины. Именно  в  возрасте  двадцатидевяти  лет, он  начал  видеть  эти  сны  вообще  регулярно  с  завидным  постоянством. И  видеть  ее. Странную. Бредущую, чуть  поодаль  от  него  в  оборванном  в  подоле  истрепанного  рубища  платья. Еще  не шибко  старую, вполне  привлекательного  вида  русоволосую  женщину, которая  даже  общалась  с  ним  в  тех  снах  и  называла  его  своим  сыном.