— Я  заберу  вас  отсюда  всех — произнес, наступая  на  них  Миллемид — Из-за любви  Ганика  к  вам. Так  нужно  Ганику. И  я  обязан  это  сделать, ради  него самого  и  его  Небесной  матери. Вы  теперь  под  моей  защитой, как  и  все, кто  на  вилле  Олимпия. Ганик  рвется  защитить  вас, но  я  не  пускаю  его  к  вам. И  сделаю  это  сам – произнес  Миллемид – У  него  своя  судьба. Судьба не  связанная  более  с  вами. И  земля  его  еще  держит, как  и  вы. И  вы должны  отпустить  его. Он  не  принадлежит  земле  уже  и  всем  вам. Он  сын ангела  и  сын  самого  Бога. Но  ему  трудно  забыть  всех  с  кем  был  близок  и  знаком. И  моя  забота  позаботится  о  нем. Он  должен  забыть  вас  всех.

— Забыть  всех! – прокричал  Ардад, все  еще  напуганный  и, не  спуская  своих черных  негра  эфиопа  глаз  с  Миллемида, придавив  спиной  всех  за  собой  к каменной  стене  тюремной  подвальной  камеры – Забыть  Ганика!

— Забыть  навсегда – ответил  ему  прямо  в  лицо  Миллемид. Приблизившись, почти  вплотную  и  видя  самого  упертого  и  самого  сильного  здесь  из  всех и  решительного  человека  перед  собой. Ему  нравилась  такая  смелая  под страхом  вероятной  гибели  решительность. Человека  закрывающего  собой остальных. Самоотверженность  ради  защиты  других. Это  было  похвально, как  и  у  Ганика. Это  было  похоже  на  Ганика.