Когда  она  там  появилась?  Неизвестно. Может, когда  он  спал, ее  привели? Но  теперь  она  пред  ним  здесь  и  как-то  совершенно  необъяснимо  пробралась  в  его  тюремную  камеру  обреченного  на  смерть  смертника  гладиатора  и  раба  дома  Лентула  Плабия  Вара.

— Они  все  равно  не  увидят  меня – произнесла   молодая  оборванка  нищенка — Это  только  ты  меня  видишь, теперь  и  сейчас. Потому  что  хочу  так  я. Потому, что  ты  мой  сын, мой  Ганик. Мой  мальчик  и  мой  ангел.

— Что?! — произнес, напугано  ошарашенный  этой  дикой  новостью, громко  уже  Ганик, подскочив  на  ноги, через  боль, и  прижавшись  спиной  к  холодной  каменной  стене  своей  тюремной  клетки.

— Как  ты  сказала?! Ты  моя  мать?! — Ганик  почти  прокричал  возмущенно, уже  и  не  думая  об  сидящих  недалеко  за  решетками  его  тюремной  клетки камеры  охранниках. Он  тут  же  судорожно  и  бешено  начал  вспоминать, где видел  эту  женщину. И, кажется, даже  неожиданно, сам  для  себя  вдруг вспомнил. Ганик  вспомнил  вдруг  свое  детство  и  как  вырос  в  семье рыбака. Он  даже  вспомнил, хотя  раньше  никак  не  мог, как  оказался  в  доме своего  приемного  родителя. Как  с  ним  нянчились  его  жена  и  две небольшие  тогда  дочери, когда  он  был  совсем  еще  грудным  младенцем. Почему  он  это  вспомнил, почему, потому  что  эта  оборванка  нищенка  женщина  заставила  его  это  вспомнить. Вспомнить, кто  она  и  зачем  здесь.