Ганик  бросился  бегом  к  конюшне, где  были  лошади. Это  была  вотчина  конюшего  араба  и  раба  Хормута. Там  не  было  никого, кроме  двух  стоящих  и  тоже  спящих  мертвым  сном  лошадей.

 — Я  могу  еще  успеть! — он  громко  произнес  на  бегу  ангелу  Миллемиду – Еще  не  все  проиграно! Я  буду  там! Надо  только  спешить!

  Миллемид  паря  и  размахивая  снова  огромными  светящимися  из  небесного  света  птицеподобными  крыльями, следовал  за  ним.

— Хорошо, я  помогу  тебе – произнес  Миллемид – Я  помогу  тебе, но  я  буду всегда  рядом. Как  обещал  твоей  матери.

— Сильвии? – спросил  на  бегу  Ганик.

— Нет, Зильземиру – ответил  Миллемид — Пока  он  не  заберет  тебя.

 — Кто  это?! — произнес, вопросительно  забегая  в  конюшню  Ганик — Ты  уже дважды  назвал  это  странное  имя!

— Это  твоя  настоящая  мать, Ганик — произнес  Миллемид – И  она  ждет  тебя. Она  уже  на  земле  и  ты  увидишь  ее. И  уже  скоро.

  Но  Ганик  уже  не  слушал  Миллемида.

  Он  выскочив  снвоа  из  конюшни  пронесся  бегом  по  двору  школы  и  заскочил  в  оружейную, где  хранились  все  боевые  его  вещи, как  и  все  вещи  других  гладиаторов. И  забрал  свой  трезубец  и  большую  Ритария гладиатора  сеть. Прихватив  еще  для  надежности  один  из  мечей  гладиев  в ножнах. И  свой  сочлененный  из  металлических  кольчужных  колец нарукавник  с  металлическим, похожим  на  маленький  щит  наплечником. На кожаных  ремнях  с  пряжками. И  защищающий  кисть  руки  умбон.