— А  что, хозяин  по-нам, соскучился? — спросил  у  ученика  его  учитель Ардад — Он  обо  мне  месяц  не  вспоминал.

  Ардад  словно  даже  обиделся  на  своего  хозяина  ланисту.

— Это, наверное, по  поводу  тренировок  и  началом  игр — произнес  Ардаду Ганик — Бойцы  подготовлены. И  думаю, их  можно  будет  выставлять  на арену  Рима.

— Ладно, пошли  к  Харонию – произнес  Ардад.

   И  они  пошли  бок  о, бок  по  узкой  аллее, между  оливковыми  деревьями в  сторону, где  обитал  их  хозяин  гладиаторов  ланиста  Хароний  Диспиций  Магма.

                                              ***

  Ганик  затосковал  по  матери. Как-то  неожиданно  так  для  себя  самого. Он  затосковал  по  приемной  матери  Сильвии. И  эти  еще  капельки  слез той, что  была  его  настоящей  матерью. Которой  он  не  видел  и  не  помнил, а  только  ее  в  основном  синие  смотрящие  в  тех  слезах  глаза. И  те  странные  сны  с  той  красивой  молодой  женщиной, ведущей  его какому-то  небесному  миру  и  называющей  себя  его  настоящей  матерью. И сама  приемная  его  мама  Сильвия, подарившая  ему  те  странные, похожие действительно  на  чьи-то  застывшие  слезы  маленькие  капельки.

  Он  стал  задумываться  о  себе. Кто  он? Кто  та  женщина, называющая  себя  его  небесной  матерью. Неужели  и  вправду  он  не  отсюда  не  с  земли. И  его  такое  вот  странное  и  необычное  запоздалое  как  у  ребенка развитие. Что  это  такое  и  откуда  все  это? И  теперь  еще  эта  необъяснимая  навалившаяся  тоска. И  Сивилла  перестала  практически  с ним  общаться. А  вот  те  две  двадцатилетние  рабыни  виллы  Алекта  и Милена  наоборот  не  дают  теперь  ему  прохода. И  караулят  на  каждом углу. И  приходят  по  ночам  к  нему  в  постель  гладиатора. И  он, почти каждую  ночь  проводит  только  с  ними, когда  Сивилла  ублажает исключительно  ланисту  Харония  Магму.