Он  бросился  прямо  на  Ферокла, но Ферокл  не  будь  Фероклом, не  обмани его. У  Ферокла  был  хороший  учитель, как  и  у  Ганика. Ферокл  просто принял  скользящий  удар  меча  на  свой  щит. И  прыжок  врага  и  ловко соскользнул  резко  присев, ушел  в  сторону. И, нанес  удар  по  ногам противнику, своим  длинным  остроконечным  мечем. Рассекая  обе  его  ноги по  бедрам  под  широкой  металлической  спадающей  на  ноги  с  пояса гладиатора  юбкой.

  Противник  понял  свою  ошибку  и  отскочил  в  сторону, но  порезы  были серьезными. И  он  захромал, и  поретял  подвижность. И  уже  вместо нападающего, стал  в  оборону, истекая  кровью. Он  стал  отходить, а  Ферокл выставив  свой  круглый  небольшой  щит, пошел  на  него  в  свою сокрушительную  атаку, не  давая  опомниться  противнику. И  настиг  его  уже вдогонку, проскочив  между  высоких  похожих  на  торчащие  в  небо  фаллосы разграничительных  каменных  гладких  отшлифованных  с  цепями  столбов арены, отделяющих  окружность  арены  для  скачек  колесниц  от  центра самой  песчанной  арены. Прижав  к  левому  каменному  высокому ограждению  амфитеатра, где  в  противника  летели  огрызки  яблок  и  прочих овощей  и  фруктов  от  ревцщих  от  кровожадности  и  азарта  зрителей. Над ним  уже  потешались  и  знали  уже  весь  исход  этого  одиночного  боя. Кто-то даже, умудрился  выплеснуть  в  чернокожего  раненого  гладиатора,  специально  принесенные  для  этого  помои. Прибежав  с  другого  края  зрительной  трибуны  к  этому краю  арены. И, распихивая  на  дороге  зрителей, подлетев  к  краю  ограждения  трибуны, вылили  те  помои  с  фикалиями  на  раненного гладиатора. Это  было  низко  подло  и  жестоко. Такого  раньше  не  было. И  это  произвело  на  Ферокла  крайне  поганое  впечатление. Кроме  того, часть помоев  и  говна  отлетела  и  на  него. Он  был  ошарашен  и  взбешен. Ферокл через  маску  с  мелкой  сеткой  своего  шлема  посмотерл  быстро  на  того, кто это  сделал. Он  запомнил  его  и  поклялся  сам  себе, что  если  выбереться живым  с  арены, то  при  случае, если  удасться  выбраться  в  сам  Рим, то  он отомстит  за  такой  поступок  тому, кого  только, что  увидел  с  радостной идиотской  рожей  вверху  над  собой  с  большой  отхожей  из  меди  посудиной. Вероятно  принесенной  специально  для  этого  из  какого-нибудь  римского туалета  или  уборной. Именно  для  этого  низкого  поступка.