Она  встала  с  кресла  ложа, и  подошла  вплотную  к  балкону, прижавшись  к нему  своим  овальным  девичьим  животом. В  пурпурного  цвета  длинной  до  самого  пола  и  ее  золоченых  сандалий  в  складки  собранной  Палой. Над  надетой  под  низ  Инститой. Поправив  ткань  на  своей  тяжело вздыхающей  девичьей  груди  и  пояс  на  гибкой  талии.

  Луцилла  сжав  в  кулачки  свои  окольцованные  бриллиантовыми перстнями  девичьи, полностью  оголенные  от  безрукавой  Палы  руки, подперла  ими  свой  подбородок  оперевшись  о  перила  балкона.

  Вот  уже  неделю  она  занималась  любовью  со  своей  бывшей  служанкой. И  та  ублажала  ее, как  и  раньше.

  И  им  было  хорошо  вдвоем. Но  ей  нужен  был  Ганик. Ей  даже  не спалось  из-за  него, и  она  срывала  зло  на  своих  рабах. Совсем  недавно она  запустила  бокалом  из  золота  в  рабыню  Кармеллу. Молодую служанку, просто  так, просто  Луцилла  была  в  ненастроении  с  самого  утра  и  оттаскала  ее  еще  и  за  волосы.

  Она  представила, как  будет  таскать  вот  так  же  за  кучерявые  и  чернявые коротко  стриженые  волосы  того  гладиатора. Но  только  в  любовной агонии. Сношаясь  с  ним  до  беспамятства, прыгая  у  него  на  его  мужском торчащем  вверх  задранном  возбужденном  том, что  был  в  ее  руках  члене, здоровеном  торчащем  члене, и  как  Ганик  будет  кусать  ее  груди. Эта будет  настоящая  и  бешеная  любовь. Любовь  до  крови  и  боли. Даже  если, он  убьет  ее  в  момент  этой  дикой  звериной  любви. Луцилла  даже закатив  глаза, вдруг  застонала, почувствовав  губы  Ритария  Ганика  и  его  зубы  на своих  прикшенных  сосках  девичьей  груди.