Склонив  голову, свесив  длинные  вьющиеся  русые, светящиеся  ярким небесным  светом  волосы  на  свою  женскую  трепещущую  в  глубоком дыхании  грудь. Грудь, дышащую  жаром  сладострастной  любви. Любви  ко всему. К  Миллемиду, Богу, и  впервую  очередь  к  своему  Небесному  сыну.  

  Зильземир  просто  уснул. У  него  было  время  на  это. Пока  где-то  пропадал Миллемид. И  пока  еще  здесь  небыло  его  любимого  сына  Ганика. Ганика, которого, обещал  вернуть  ему  Миллемид. Миллемид  сказал  ему  запастись терпением. Что  все  скоро  закончиться, и  он  получит  своего  любимого сына.

  И  превратившись  в  живой  светящийся  из  яркого  лучистого  и  искрящегося  света  некий  кокон, Зильземир  просто  уснул, впав  в  свой  ангельский продолжительный  сон, как  мог  делать  каждый  из  них  там, на  Небесах. Там, в  Райском  саду  его  любимого  Бога. Там, где  скоро  окажется  его единственный  самый  любимый, оставленный  на  этой  грешной  земле  сын, его  мальчик  Ганик.

                                               ***

    Лентул  Плабий  Вар, Луцилла  Вар  и  Марк  Квинт  Цимбериус  с  отрядом  римкой  жандармернии  и  полиции  ворвались  в  ночную  Олимпию, через открытые  практически  настежь  ее  ворота  школы  загородной  виллы Харония  Диспиция  Магмы. В  полной  темноте  с  зажженными  факелами.

  То, что  они  увидели, для  них  всех  оказалось  неожиданностью. Точнее говоря, они  там  не  увидели  ничего, что  могло  привлечь  их  внимание. Ничего  живого  и  никого, никого  за  кем  они  и  приехали  с  целью  грабежа на  эту  загородную  гладиаторскую  виллу. Ни  единого  в  Олимпии  раба  или служанки. Ни  единой  живой  души  в  этом  загородном  большом гладиаторском  имении. Даже  лошадей. И  только  кружащие  над  самим имением  стаи  галок  и  ворон. И  настораживающая  и  жуткая  необъяснимая тишина. Казалось, еще  к  началу  ночи  виллу  все  просто  покинули. Словно сели  в  лодки  и  уплыли  вниз  по  Тибру.