Он бросил ее и ушел быстрым широким шагом, стуча и шеркая золотыми в красивых пряжках сандалиями из-под пурпурной сенаторской тоги из главного зала своей виллы. А Луцилла осталась лежать и рыдать навзрыд лежа на гладком мраморном полу виллы. Вокруг стояли напуганные служанки и слуги виллы, и никто не решился к ней подойти. Они просто боялись и ее и ее отца Летула Плабия Вара. За их спинами стоял Зильземир и его глаза горели огнем мщения и выстраданной боли к этому дому за своего сына Ганика. А на другой стороне за спинами трясущихся в ужасе рабынь Силесты и Сесилии, стоял призрак матери Луциллы Вар, со слезами на глазах, но не в силах уже ничем помочь своей родной потерянной и развращенной плотскими грехами дочери. Сервилия давно была мертва. И не могла уже помочь, ничем своей Луцилле. Ничем. Луцилла Вар была обречена, как и она сама, и весь их Варов род. Род, ведущий родственную связь от самих Юлиев.
***
Мисма Магоний так и недождался своего командира. Император Тиберий I написал соответствующую бумагу и поставил свою личную печать, и надо было ехать в Валенсию с младшим Варом, но гонца поутру не было, и Мисма даже забеспокоился и решил ехать сам на виллу Варов. Он, приведя себя в порядок и собравшись, спешно снарядил коня, беспокоясь уже о возможных возникших за время этих дней проблемах. Может, император передумал. И не даст ни какого разрешения на пополнение легионов Блеза. И еще этот капризный сынок этого сенатора Вара, обещавший послать за Мисмой Магонием своего из отцовской виллы гонца, так и не спешил с ответом тоже. Странно как-то особенно для Луция Плабия Вара. Он вроде бы Мисме Магонию показался приличным командиром. Хотя и заносчивым сукиным сыном, которого надо было хотя бы, раз как следует проучить. Так морду набить хотя бы раз, и все бы понял. Провести, так сказать воспитатеное мероприятие, так ни при военных или солдатах, а недине, с глазу на глаз.
Что-нибудь написать о себе? Пока не о чем писать.Может, позднее.
