Как  она  тогда  мечтала, на  своем  балконе  слиться  с  ним  в  этой  безудержной  страсти  и  любви. Все  сбылось, так  как  она  планировала  и все  организовала. Даже  отец  не  властен  сейчас  над  ней. Отец, жестокий Римский  сенатор  и  первый  консул  и  патриций  Лентул  Плабий  Вар. Она  не  могла  его  простить  за  смерть  своей  матери  и  за  все, что  он  сделал  с ней. Она  и  сама  стала  не  лучше  его. Но  это  все  он. Он  творил, что  хотел  в  своем  загородном  доме. Бил  рабов  и  бил  служанок, порой  просто  так, по пьянке, перепив  виноградного  из  собственных  подвалов  вина  после  удачно  проведенного  какого-нибудь  дела или  аферы. Порой  даже  при  своих  друзьях. Таких  же  пьяных  и  распущенных  на  вольности  и  руки. Мама  Сервилия  не  смогла  с  ним  так  дальше  жить. Он  бил  и  ее, и  она покончила  с  собой. И  Луцилле  казалось, что  она  была  еще  в  доме  и никогда  его  не  покидала, хотя  умерла  уже  давно. Но  ей  казалось, что  мама  ее  здесь  где-то, совсем  рядом. И  она  ее чувствует  здесь  в  этом  погрзшем  в  грехах  и  крови  загородном  продительском  доме.

  Луцилла  вцепившись  намертво  в  русые  волосы  Ганика, перестав  кричать  теперь, застонала  как безумная, чувствуя  член  гладиатора  красавца  в  своем  раскрытом  в любовном  безумстве  влагалище. Глубоко  под  рыжим  волосатым  лобком. Она  чувствовала  этот  мужской  детородный  внутри  торчащий  здоровый  любовника  член, скользящий  взад  и  вперед  в  смазке  ее  половых выделений.