— Нет, любимый  мой, нет! – произнесла  Луцилла  и  приподнялась  на  локтях, на  постели — Не вздумай! 

  Луцилла  была  напугана, и  Ганик  первый  раз  это  увидел  в  ее  лице — Я куплю  тебе  дом  в  самом  Риме. Где  мы  будем  встречаться  там  без  ведома  моего  отца.

— Но  он  и  там  меня  достанет – произнес  Ганик — Этот  его  дружок  Марк Квинт  Цимбериус, начальник  всей  жандармерии  Рима. Он, так  или  иначе, меня  достанет. Он  придумает  как. И  там, в  Риме  это  будет  еще  проще сделать, чем  здесь  в  вашем  доме, милая  моя.

— Мой  брат  дома – произнесла  Луцилла – Луций  Плабий  Вар  приехал  с войны  с  границ  Рима. И  он  тоже  в  бешенстве, и  я  боюсь, что  что-то случиться. Я  заметила, как  отец  оживился  при  его  приезде. Он  что-нибудь придумает  против  нас, любимый! Я  бы  отпустила  тебя  тайно. И  даже  дала бы  денег  на  побег, но  не  проживу  и  дня  без  тебя. Я  просто  покончу  с собой  от  одиночества  и  тоски.

  Луцилла  задышала  как  ненормальная  всей  своей  девичьей  полной  с торчащими  возбужденными  сосками  голой  грудью.

— Я  не  поеду  никуда, и  бежать  не  собираюсь – произнес  жестко  в  голосе Ганик – Я  никогда  не  бежал  с  песка  амфитеатра  и  сейчас  не  побегу. Если приму  гибель  то, только  у  ног  твоих, любимая – он  произнес, страстно дыша  и  раздеваясь. А  Луцилла, словно  уже  позабыв  о, их  только  что трагичном  разговоре, упала  навзничь  на  свою  постель, расставив  как  можно  шире  свои  полненькие  девичьи  снова  перед  ним  ноги, подставляя свою  раскрывшуюся  девичью, возбужденную  под  волосатым  рыжим  лобком  мокрую  от  половых  выделений  промежность, позволяя  взять  ее. Снова  и  этой  ночью. Позволяя  ее  любить. И  сама  готовая  одарить любимого  безумной  страстью  и  любовью. А  Ганик  сбросив  свою  серую раба  гладиатора  тунику  и  широкий  пояс  с  медными  бляшками  прямо  на пол  перед  ложем  любви, залез  на  нее  сверху. Он  снял  и  сублигату  с мужских  бедер  и  гениталий, и  взгромоздившись  всем  своим  накачанным мощным  Ритария  гладиатора  телом  на  Луциллу  Вар, уже  стонущую, и дышащую  страстно  и  возбужденно  ему  прямо  в  его  лицо. Ожидая  его  поцелуев. Подставляя  свою  вздыбленную  с  торчащими затвердевшими  от  возбуждения  сосками  девичью  грудь  и  для  его торчащего  меж  ее  раскинутых  ног  детородного  большого  члена  свою раскрытую  половыми  губами  промежность.