Он  посмотрел  на  рухнувшие  ворота. Буквально  ращепленных  и разваленных  надвое  посередине. Здесь  же  лежали  и  большие  из строганного  бруса  с  них  сломанные  пополам  запоры, выбитые  ударами  из дверных  петель  бревенчатого  тарана.

  Мисма  еще  раз  прошел  мимо  того  места, где его нашли живого и исцеленного неким  похожим  на  женщину  с  крыльями  существом  солдаты  легиона.

  Он  остановился  и  смотрел  на  лужу  крови. Под  самым  опрокинутым  набок  скорпионом. Тут  он  лежал  в  куче  мертвых  тел  своих  же  солдат. Здесь  же  должны  были, где-то  недалеко  лежать  Хавлесий  Маркус  и Пуллион  Демиус.

  Мисма  стоял  и  молча, глядел  на  кровавую  под  скорпионом  лужу. Неизвестно, что  сейчас  происходило  в  его  голове, но  что-то  переломилось в  сознании. Вероятно, он  вспомнил  всю  свою  прожитую  жизнь. Все  свои  на  арене  Рима  сражения  и  пролитую  вот  также  чью-то  кровь. Может, наоборот, думал  о  жизни  и  как  теперь  выжить. Может, даже  о  том, что  зря связался  с  Римской  армией. Вполне  вероятно, он  думал  о  Сильвии. И  о мирской  теперь  жизни. О  своем  скором  возвращении  домой.

  Постояв  еще  немного, Мисма  Магоний  пошел  к  главному  военному большому  шатру  генерала  Блеза. Надо  было  показаться  командующему, раз прошелся  слух  о  его  чудесном  исцелении  в  этом  кровавом  аду.