Он  Ганик  вновь  овладел  ей, как  первый  раз  на  этой  постели. Как  первый раз, когда  пришел  в  себя  и  увидел  ее  перед  собой.

  Он  любил  ее. Любил, забывая  все  настоящее  и  прошлое. И  все, что  его теперь  окружало. Он  просто  любил  ее, просто  любил…

  Он  уже  здесь  позднее  от  рабов  виллы, тоже  услышал  о  каком-то  дворцовом  заговоре  против  Цезаря  Тиберия. И  что  был  какой-то  бунт  на  арене  самого  Рима. Слышал  со  слов  рабов  этой  виллы, и  что  там  прямо  на  арене  все  были  практически  схвачены  и  арестованы. Все  рабы  ланисты  и  гладиаторы, кто  остался, еще  жив. Но  ему  было  уже  все  равно. Потому  что  он  хотел  ее. Хотел  любить  и  ничего  не  мог  с  собой  теперь  поделать.

                                               ***

  Он  слышал, будто  была  попытка  убийства  самого  Тиберия. Кто-то  метнул копье  в  его  сторону  прямо  с  арены  во  время  Мартовских  гладиаторских игр. И  чуть  не  убил  его  мать  Ливию. Вполне  возможно, что  пока  он  болел и  был  в  отключке  в  Олимпии, всех  тогда  же  и  схватили. Всех  его товарищей  и  друзей. Всех  из  всех  школ  Рима. И  где-то  держат. Может Луцилла  Вар  все  же  лжет  ему. И  он, как  ни  знал  ничего, оказавшись  здесь, так  и  не  знает  ничего. Может  он  вот  так, оказался  неудел  и провалялся  под  присмотром  женщин  виллы  Харония  Магмы.