Ноксии охватывали их полукольцом.
Среди них был один с копьем. Остальные с мечами. Старыми мечами и ржавыми, как и тогда. Было ясно, чья это была работа.
— Ублюдки! — крикнул Ферокл наступавшим на него преступникам смертникам.
Ферокл и сам был когда-то преступником и осужденным на смерть, но не стал Ноксием. Судьба благоволила ему, даже на арене амфитеатра. Он всегда выживал. Вот и сейчас, он уворачивался отражая смертоносные по щиту удары трезубца Ритария Капуи, зная, что возможно это шанс теперь выжить.
– Ну, что идите! Давай! Кто из вас первый! – он прокричал еще им.
— Учитель! – прокричал франк Рудион Мекта — Разреши, и мы их возьмем на себя!
— Нет! — прокричал, ловко маневрируя от ударов трезубцем Ферокл — Стоять за спиной!
Ритарий попрежнему не слышал даже то, что кричал врагам окружающим его соперник и противник по арене Ферокл. А дождь сделал песок вязким, превратив его в глину, и вязли в калигах ноги. И вдруг неожиданно для всех, когда его уже охватили в кольцо и, не дожидаясь нападения, Ферокл сорвался с места и бросился в лоб на противников.
Проскочив, буквально под рукой и трезубцем германца Ритария. Он пулей пролетел мимо него, зацепив за живот противника щитом. Тот развернулся ему вослед. Ферокл даже не заметил мимо себя пролетающее длинное копье одного из преступников. То копье, пролетев почти рядом с Фероклом, вонзилось в живот повернувшемуся ему вослед гладиатору Капуи. Ритарий упал на колени и вырвал копье, пытаясь снова встать, уже видя, что происходит теперь на арене. Но было для него поздно. И он был смертельно ранен и упал в большую лужу, разлившуюся от проливного дождя, точно посередине песчаной раскисшей как болото арены. Он упал лицом в ту лужу. И, похоже, утонул в ней, захлебнувшись водой, и не двигался больше. А Ферокл вклинился с разгона в полукруг окруживших его уже кольцом приговоренных на смерть на арене Рима преступников.
Что-нибудь написать о себе? Пока не о чем писать.Может, позднее.
