Он  пытался  ее  отравить, но ничего не  вышло. Последнее  время, он  ее  мало удостаивал  вниманием, да  и  она  всячески  избегала  с  ним  встреч. И  кто  его  знает, кого  она  могла  подбить  за  это  время  на  убийство  Тиберия  и сам  переворот. Она  могла  сама  взять  правление, или  посадить  на  трон империи  нового  Цезаря  Рима  из  своих  детей. Пока  она  в  заточении  на Пандантерии, в  Тирренском  море. И  ей  не  давали  просто  так  умереть  от объявленной  голодовки. Говорят, ей  выбили  глаз  и  порядочно  над  ней поизмывались  охранники  острова.

  Она  хотела  умереть, но  по  его  Цезаря  Тиберия  приказу, ее  кормили насильственно. Надо  было  от  нее  все  же  избавиться. Как  и  от  ее  детей. Чтобы  и  памяти  от  них  не  осталось.

  И  Тиберий  впал  в  раздумье, и  не  видел  того, что  происходило  на  главной  арене  Рима. Даже  не  дал  отмашки  следующему  сражению. За  него это  сделал  сам  Эдитор. Глядя  растерянно  на  весталок, смотрящих  тоже  на сидящего  в  раздумьях  императора  и  Цезаря  Рима, он  сам  бросил  красный платок  и  дал  начало  рукопашным  боям  на  арене. После  суточного  перерыва  и  отдыха  гладиаторов  с  проститутками  и  пьяным  разгулом  в борделях  Рима, естественно  под  присмотром  самих  ланист  были  продожены  игры. Игры  в  честь  Мартовских  Ид.

  И  вот  снова  на  желтом  песке  арены  стояли  четверо. Четверо  против четверых. Под  рев  бушующих  вновь  запоненных  смотровых  плебсом  и высшим  сословием  Рима  каменных  трибун. Противники  расходились  по сторонам, чтобы  начать  атаку  друг  против  друга. Четверо  на  четверо.