Луцилла  Вар  влетела  в  двери  своей  комнаты, и  Ганик  подскочил молнией  с  постели, и  бросился  было  к  ней, но  она  оттолнув  его  рукой, кинулась  с  свою  постель, сначала  упав  на  нее  лицом. А  потом перевернулась  и  уселась  на  ней, потупив  свой  обиженный  и  расстроенный  девичий  взор, взор  наполенный  болью  и  обидой.

   Ганик  встал  у  дверей  и  смотрел  на  любимую. Не  до  конца  понимая, что  произошло, но  явно  все  из-за  него. Все  из-за  него. Все  шло  к кровавой  развязке, и  Ганик  это  как  гладиатор  уже  чувствовал. Здесь кроме  рабов  и  слуг  все  были  ему  враги. И  он  без  своей  любимой Луциллы  Вар  не  выходил  из  дома  Варов. Теперь  стало  еще  хуже.

  Появился  Луций  Плабий  Вар. И  вот-вот, что-то  должно  было  произойти или  случиться.

  Быстро  светало  и  начиналяся  день. Солнце  все  жарче  светило  и  набирало  летнюю  температуру. И  все  в  комнате  Луциллы  Вар  и  Ганика  все окрасилось  кровавыми  оттенками. Предвещавшими  в  скором  времени  что-то  ужасное.

  Зильземир  почувствовал  это  тоже  как  ангел, но  не  мог  никак  оградить своего  сына  от  вероятной  надвигающейся  опасности. Да  и  не  должен был. Это  должно  было  уже  случиться. Это  то, что  должно  привести Ганика  к  исходной  точке  и  конечной  черте  своего  земного  пути. И  передать  его  в  руки  своей  Небесной  матери. Так  сказал  Миллемид Зильземиру.