— Прошу  вас, господин! – вдруг  раздался  голос  матери  Ганика. Голос, буквально, напугал  всех  своим  криком. Даже  лошадей. И  те  даже  дернули  поводья  в  руках  конников. И  все  вздрогнули  и  повернули  головы  на  крик  бегущей  по  дороге  от  дома  Сильвии, приемной  матери  Ганика.

 — Прошу  вас, господин! — она  кричала  на  бегу, приподымая  подол  своего крестьянского  из  холстины  в  дырах  и  заплатах платья. Она  неслась  сломя  голову босиком  по  выжженной  траве  и  камням  к  Апиевой  дороге. Бежала  от  самой  деревни. И  своего  дома.

  Она  поняла, куда  убежал  ее  Ганик, и  уже  искала  его  и  нашла.

  Подбегая к  стоящим  у  Апиевой  дороги  военным  конникам  легионерам,  она  прокричала – Прошу  вас, господин, не  убивайте  моего  сына! Я  молю вас, господин!

   Она, подлетев, упала  на  голые  свои  женщины  колени  в пыль  самой  дороги  перед  всадниками. И  прижалась  к  голым  жилистым ногам  стоящего  Ганика  головой.

 — Он  у  меня  единственный  сын! – она  взмолилась  конникам —  Я виновата, что  прятала  его  от  армии! Я  должна  отвечать  за  это! Пощадите  моего ребенка! Он  немного  не  в  себе, господин!

— Нужен  он  кому-то — проговорил, брезгливо, сморщив  свое  лицо, главный  всадник  воин – Ответь  только  мне  женщина – произнес  громко  он – Он  у тебя  от  кого  такой? От  осла  или  козла?

  И  снова  засмеялся  и  добавил — Хоть  и  полудурок, но  здоровьем  не  обижен. На  нем  пахать  можно  вместо  лошади.