Как  оказалось, Сивилла  влюбилась  не  в  самого  Ганика, а  в  его  красивое молодое  гладиатора  Ритария  тело. Ей  не  нужна  была  его  душа  и  любовь.

Только  то, что  было  между  его  ног. И  он  ей  нравился  просто  как молодой  любовник  и  не  более. И  нуждалась  она  в  нем, как  только  в любовнике. Она  и  трахалась  с  ним, всегда  практически  молча. И  это Ганик  понял. Понял, только  теперь. Когда  Сивилла  стала  избегать  с  ним близости  и  близких  встреч. И  полностью  переключилась  на  ланисту Харония  Магму. И  этим, что-то  выгадывала  для  себя. Вот, что  Ритарий Олимпии  не  мог  знать. Но  все  равно  ее  любил, хоть  и  не  мог  теперь простить  за  то, что  она  покинула  его.

  Если  бы  Ганик  был  такой  как  Мисма  Магоний, то  бы  вытряс  силой  все с  Сивиллы, избив  ее  до  беспамятства, не  взирая  даже  на  заступничество самого  ланисты  Харония  Диспиция  Магмы. А  потом  бы, скорее  всего, убил  бы  ее, если  бы  она  предала  его  и  всех  в  этой  школе. Но  молодой Ритарий  был  не  такой, как  Мисма  Магоний, которому, было  убить, что  два  пальца… Но  Ганик  был  совсем  не  как  обычный  и  простой  человек. Что-то  было  в  нем  не  от  людей. И  даже  сам  Мисма  это  подметил. Когда они  беседовали  наедине  в  момент  приезда  в  Олимпию  Луциллы  Вар.

Ганик  это  чувствовал  в  себе. Это  его  доброе  сердце. Мисма  еще  тогда это  подметил. Это  знал  и  его  учитель, и  тренер  Ритарий  ветеран  Ардад. Сердце, которое  досталось  ему  от  его  настоящей  родной  матери, о которой  говорила  его  приемная  мама  Сильвия. А  может, сама  материнская  любовь  Сильвии  сделала  его  таким. За  что  его  любили  все  в  этой  загородной  вилле  ланисты  Харония  Диспиция  Магмы. Это  сердце ангела. Душа, сорвавшаяся  с  Небес  и  оставленная  на  земле. Среди  людей и  этого  утонувшего  в  грехах  земного  мира.