Она  поначалу  ходила  туда  и  обратно  и  молчала. Смотрела, порой пристально  и  властно  в  глаза  на  нее  смотрящих  гладиаторов  рабов. Будто  уже  их  хозяйка.

  Она  как  бы  не  доходила  до  конца  однорядной  шеренги  бок  о  бок  стоящих  по  росту  гладиатров. Не  доходила  до  Арада  и  Ганика. Умышленно  и  все  это  видели. Все, кто  был  сейчас  здесь  внизу  на  первом  этаже  виллы  Олимпия. От  самого  хозяина  виллы  ланисты Харония  Магмы  до  рабыни  Сивиллы. И  ее  служанок  и  других  рабов  и рабынь, смотрящих  на  это  устроенное  самой  себе  Луциллой  Вар, только ради  нее  любимой  одной  зрелище.

  Но  вскоре, подойдя  к  Ардаду  и Ганику, она  остановилась.

  Луцилла  остановилась  поначалу, неподымая  своего  пронзительного синего  взгляда  хищных  глаз  напротив  самого  Ганика. Она  смотрела кудато. Прямо  на  его  голый  в  кубиках  пресса  красивый  загорелый на солнце  тяжело  дышащий  в  теплом  летнем  воздухе  каменного  помещения живот. И  на  широкий  с  медными  бляшками  гладиаторский  пояс. Вниз  на его  голые  загорелые  на  солнце  запыленные  в  песке  и  поте  жилистые мужские  босые, как  и  у  Ардада  ноги. Она  перевела  взгляд  и  на  более взрослого  Арада, словно  сравнивая  двух  выбранных  ею  гладиаторов. Скользнула  взглядом  по  животу  и  ногам  стоящего  рядом  с Гаником  Ферокла. Потом  снова  сосредоточилась  на  Ганике. Опуская  взгляд  все  ниже  на  его скрытый  набедренной  повязкой  сублигатой  детородный  молодого  жеребца выпирающий, как  и  у  эфиопа  Ардада  член.