— Смерть! — Ганик  услышал — Смерть! Смерть  преступникам! Отбежав  быстро  в  сторону  Ганик  схватил  трезубец  противника  на  деревянном древке, который  просто  валялся  в  песке  поодаль  от  места, где  только  что пригвоздили  мечем  его  поверженного  соперника. Позорно  и  не  по-честному. И  размахнувшись, что  силы  метнул  его  в  того, который  вонзил меч  в  горло  Варонию  Ритарию.

— Твари! – прокричал  Ганик.

  И  трезубец  бактрийца  Ритария  Варония, пролетев  со  свистом, снес буквально  с  ног  убийцу  Варония. Воткнувшись  псевдогладиатору, прямо  в его  грудь. Войдя  на  всю  глубину  тремя  своими  острыми, как  бритва заточенными  прямыми  длинными, словно  кинжалы  остроконечными лезвиями. Прямо  сквозь  его  шерстяную  порядком  поношенную  короткую до  колен  нищего  бродяги  тунику. Тот  даже  не  вскрикнул, а  только отлетел, потеряв  свой, маленький  и  круглый, с  левой  руки  щит  и  оставив меч  в  горле  убитого  только  что  им  Ритария, на  несколько  шагов  от трупа  Варония. Он  упал  на  горячий  и  желтый  песок  амфитеатра, схватившись  за  деревянное  длинное  древко  трезубца  обеими  своими трясущимися  от  дикой  боли  худощавыми, но  жилистыми  руками. И  забился  в  агонии, дергая  своими  голыми  ногами. И  крутясь  на  спине  по песку, разбрызгивая  свою  кровь  с  проломленной  и  развороченной  дохлой худощавой  груди. Верезжа, как  свинья, умирая  от  смертельного  удара Ритария. Остальные  двое  переглянувшись, стали  заходить  на  Ганика  с разных  сторон, по-прежнему  размахивая  мечами  и  выставляя  свои маленькие  круглые  щиты  в  его  сторону.