— Сердце  любящей  до  безумия  своего  ребенка  матери  не  видит  дальше собственного  носа — произнес  ангел  Миллемид – Твоя  любовь  к  сыну  как матери  затмевает  рассудок  и  все  прочие  качества  ангела, Зильземир. Ты  не видишь  будущего. И  не  должен  сейчас  встревать  во  все, что  будет  далее происходить. Так  распорядился  Всевышний. Он  дал  мне  полное  право, делать  так, как  я  пожелаю, и  буду  защищать  твоего  любимого  сына, Зильземир. Успокойся  и  проясни  свой  рассудок. И  предоставь  все  остальное  мне. Я  поклялся  тебе  и  Богу, что  буду  защищать  его. И  я  это сделаю, даже  если  суждено  мне  погибнуть. Но  я  это  сделаю. И  меня  никто не  оставновит. В  защите  твоего  родного  сына, Зильземир. Твоего  сына  и сына  нашего  Бога.

  Миллемид  отодвинул  от  себя  рукой  Зильземира.

 — Скажем  это  плата  за  гибель  моего  родного  брата  Геромида – он  произнес  Зильземиру – Свобода  действий  и  возможность  проявить  себя  как защитника  и  ангела.

— Миллемид! – произнес  в  отчяние  и  панике  весь  в  слезах  Зильземир — Ты чудовище!

— Нет, Зильземир – ответил  Зильземиру  Миллемид — Нет, скажем, плата  за твои  передо  мной  грехи. Именно  меня  Бог  послал  защитить  его  сына.

Защитить  и  вернуть  тебе, Зильземир. Так  не  мешай  мне. Здесь  сейчас  все заботятся  о  нем. Сама  видишь.

  Миллемид  показал  на  суетящихся  вокруг  Ганика  молодых  и  старых служанок  и  рабынь  Олимпии.