Лентул  просто  жаждал  его  смерти, смерти  раба  посмевшего  овладеть  его самой  испорченной  в  Риме  родной  дочерью. Но  помешанная  на  нем  его дочь  Луцилла, и  этот  договор  с  ней, мешали  сделать  это. Но  должен настать  тот  момент, когда  он  сможет  это  сделать. И  этот  момент  скоро должен  был  наступить.

  Он  сидел  в  своем  наверху  большом  кабинете, где  принимал ланисту  Харония  Диспиция  Магму, а  теперь  его  гладиатор  живет  в  его доме. И  это Лентула  дико  бесило. И  он  отрывался  от  бешенства  на  своих  рабах, приказав  запороть, чуть  ли  не  насмерть  пару  из  них. И  опять  этот  Ганик, из-за  чего  и  случился  этот  позорный  для  его  дворового  палача  и надсмотрщика  за  рабами  Касиуса  Лакриция, поединок  на  боевых  мечах. И  на  глазах  его  довольной  этой  додури  сумасшедшей  дуэлью  полоумной  от любви  дочери  Луциллы  Вар.

  Он  был  постоянно  теперь  на  взводе, но  общался  со  своими  гостями. Его  еще  бесило  то  затянувшееся  судебное  дело  с  казнью  и  судом  над  заговрщиками  сенаторами  и  заточенными  уже  целую  неделю  уже  в  городской  тюрьме  теми  ланистами  школ  Помпеи  и  Капуи.

  Эта непонятная  с  их  казнью  задержка  бесила  Лентула  Плабия  Вара. Он  рассчитывал, что  Тиберий  быстро  их  всех  порешит, и  дело  с  концом, но  что-то  случилось  и  все  пошло  не  так. И  его  сейчас  ставил  в  известность  один  из  его  постоянных  и  желанных  гостей  в  доме  Марк  Квинт  Цимбериус.