Он вышел  с  каменного  подвала, где  было  его  с  Гаником  жилище. Вместе  с  Марцеллой. И  та  пока  еще  все  спали, любовалась  своим крепким  смуглым  загорелым  на  солнце  телом  коренастым  сильным жилистым  любовником, не  отходя  пока  от  решетчатой  изгороди, отгораживающей  тренировочную  гладиаторскую  площадку  от  всего остального  мира  этой  гладиаторской  усадьбы.

  Марцела  вздрогнула, напугавшись, и  обернулась  когда  мощная  мужская рука  Ганика  легла  ей  на  девичье  молодое  плечо. Плечо  двадцати девятилетней  рабыни. Привезенной  в  дом  Харония  Магмы  с невольничьего  Римского  рынка  еще  прошлой  осенью. И  где  она познакомилась  со  своим  любимым  Фероклом.

— Ганик! — напугалась  Марцелла  и  вздрогнула – Ты  напугал  меня! 

  Она, произнесла, шутя, улыбаясь  и  краснея, толкнула  в  бок  рукой  Ганика. И  тот, улыбаясь, прижал  Марцеллу  к  себе.

 — Отпусти – пролепетала  тихо  чернобровая  и  тоже  смуглая, как  Сивилла телом  полненькая  невысокая  черноволосая  ливийка.

 — Отпусти, а  то  Ферокл  заревнует — произнесла  Марцелла.

  Марцела  смутилась, видя  красивое  мощное  тоже, практически  нагое, чуть ли  не  полностью  тело  тридцатилетнего  Ритария. Тоже  в  одной  сублигате, с  надетым  на  правую  руку  металлическим  щитом  наплечником  и сочлененным  из  пластин  металла  рукавом.

— Не  заревнует — проговорил  тихо  Ганик – Я  не  позволю  ему  это –