— Не  шевелись — повторил  ангел — Пока  я  не  разрешу. И  пока  ты  не прейдешь  окончательно  в  себя, и  не  возьмешь  себя  в  руки.

  Фигура  ангела  казалось, висела  в  воздухе  над  самым  полом  у  постели Ганика.

  Ганик  повертел  по  сторонам  своей  русоволосой  кучерявой  головой. И увидел  сидящих  рядом  с  ним  женщин  виллы  Олимпия. Своих  молодых любовниц  Алекту  и  Миллену. И  недалеко  от  них  старуху  Инию. Они сидели, замерев  на  деревянных  принесенных  в  его  жилище  стульях, расставленных  вокруг  его  стоящей  изголовьем  к  стене  постели. И  словно, спали. Совершенно  не  шевелясь, и  смотрели  куда-то, словно  сквозь  него. Даже  их  широко  открытые  глаза  не  двигались, как  у  каменных  статуй  или скульптур.

— Что  с  ними?! — громко, выкрикнув, уже  испугавшись  за  своих  любовниц Ганик, почти  в  панике  спросил  у  Миллемида – Что  ты  с  ними  сделал?!

— Ровным  счетом  ничего! – также  громко  ответил Миллемид  ему — Они просто спят!  Как  все  в  этом  доме — он  снизил  свой  громогласный  сотрясающий  каменный  стены  подземелья  голос — Так  было нужно, и  ни мешали  ничему. Хотя  бы  тому, чтобы  сказать  тебе, что  тебя  здесь  оставили. Твой  хозяин  и  твой  учитель, так  как  ты  был  болен  и  без  сознания. Они  убыли  из  Олимпии  на  гладиаторские  бои  в  Рим. А  ты  остался  под  присмотром  этих  влюбленных  в  тебя  женщин. Своих  щирокозадых  и  крутобедрых  любовниц  и  рабыни  старухи.