У  ланисты  Харония  Магмы  была  отличная  гладиаторская  школа  при  самом  Риме, и  он  как  раз  был  в  поиске. И  ездил  по  своим  делам, чтобы  подыскать  себе  подходящий  товар  для  своей  Олимпии.

— Верно, Германик? – он  обратился  по  имени  к  главному  воину. Оценивая физические  данные  на  вид  и  глаз, стоящего  на краю  Апиевой  дороги  молодого  и  на  вид  очень  здоровго  и  сильного  крестьянского  парня.

 – Если  он  немного  и  вправду  не  в  себе – произнес  ланиста  Хароний  Диспиций  Магма —  Я  в  качестве  наказания  за  дезертирство, заберу  этого  крестянского  ублюдка  к  себе  в  гладиаторскую  школу. Мне  не  хватает  сейчас  Ритариев.

  Главный  воин  в  красном  длинном  и  широком  воинском  плаще  с золоченой  пряжкой  фибулой  на  правом  плече, отороченном  по  нижнему краю  золотой  каемкой, посмотрел  одобрительно  на  просьбу  человека  из гражданских.

— Хорошо – произнес  тот, кого  называли  главным  легатом  и  трибуном Германиком  Юлием  Клавдианом — Он  твой, Хароний.

  И  тут  же  обратился  громогласно  к  смотрящему  на  него  напуганными  глупыми  глазами  взрослого  мальчишки  Ганику.

— Слышешь, полоумный! — он  громко  обратился  к  молчавшему, теперь  как рыба  и  напуганному  Ганику – Ты  теперь  его  человек. Раз  он  заступился за  тебя. Не  подведи  его.

   Ганик  тогда  и  знать  не мог, как  его  меняестя  жизнь. Именно  сейчас. И  с  этой  самой  минутой, у  этой  Апиевой  дороги. И  неизвестно, чем  бы  для него  закончилась  эта  встреча. Если  бы  не  этот  его, пока  ему  неизвестный  заступник  из  гражданских. Оказавшийся, наверное, неслучайно  рядом  в  числе  конников  и  военных.