— Мы  сильно  рискуем – произнес, встревожено  Марк  Квинт  Цимбериус — Ты сам  знаешь, это. Не  боитшься  оказаться сам  на  арене  под  мечем  палача. Помнишь, как  мы  собственноручно  почти  казнили  половину  знатных персон  Рима  на  твоей  вилле. И  пока  никто  не  знает  об  этом.

— Вот  и  пусть  никто  не  знает — произнес, поправляя  золотой  браслет  на правой  руке  Лентул  Плабий  Вар  своему  другу  и  начальнику  городских тюрем  и  полиции  и  жандармерии  Марку  Квинту  Цимбериусу.

— Я  всегда  рисковал – произнес  ему  в  ответ, критически  смотря  на  товарища  по  преступному  делу  и  соратника  во  всех  его  делах  Лентул Плабий  Вар – Не  больше  этого. Не  бойся, Марки Квинт, все  будет нормально. И  ты  сам  скоро  оценишь  это, когда  получишь  свою  долю имущества  от  имущества  Харония  Магмы. Этого  ублюдка  ланисты гладиаторов, разбогатевшего  подобно  какому-нибудь  сенатору  Рима. Поверь, я  знаю, он  богат, как  и  ты, хотя  все  лишь  сутенер  своих  умирающих  за него  рабов  на  арене  Рима. У  него  всегда  были  деньги, когда  даже сенаторы  в  Риме  на  тех  играх  гладиаторов  просто  разорялись  до  нищеты. И  продавали  себя  и  своих  родственников  в  рабы. А  он  всегда  был  в выигрыше. Все  эти  его  гладиаторы, которые  всегда  почему-то  могли выживать  на  арене. И  он  получал  деньги  разорившихся  тех  сенаторов, так, что  мы, можно  сказать, посчитаемся  с  ним  за  эти  их  беды. Нужно  только вовремя  успеть  до  того  как  до  них  доберется  сам  Цезарь  Тиберий. И  его Преторианцы. Особенно  этот  гребанный  его  подручный  Сеян. Скотина  та еще. Жадный, и  охотливый  до  власти. Ты  же  не  хочешь  ему  все  оставить, верно?