В  это  время  бой  был  на  арене  окончательно  окончен, и  рабы  с  обеих школ  Помпеи  и  Капуи  под  крики  ликующей  толпы  плебса  и  сенаторов патрициев  Рима  и  их  жен  патрицианок  вытаскивали  с  арены  убитых, и посыпали  свежим  песком  окровавленное  поле  самого  сражения. Там  на желтом  снова  в  крови  горячем, раскаленном  от  палящего  яркого  солнца песке  арены  амфитеатра  стоял  только  один  гладиатор. И  это  был  гладиатор  Капуи. Последний  из  всех  кто  выжил, победив  на  этот  раз  свою смерть. Его  израненного  истекающего  своей  кровью  увели  с  арены  под ликующие  крики  толпы  в  другие  открытые  решетчатые  деревянные окованные  железом  ворота  арены, на  другом  крае  песчаной  овальной площадки  со  столбами  в  виде  мужских  торчащих  в  небо  фаллосов  по разделению  этого  песчаного  поля  арены  амфитеатра.

  Эдитор  вновь  зачитывал  порядок  нового  поединка. Это  был  одиночный поединок, на  который  и  рассчитывал  Хароний  Диспиций  Магма. Ставка была  сделана  им  как  раз  на  своего  лучшего  Ритария  школы  Ганика, но приходилось  теперь  выкручиваться. В  честь  этих  Мартовских  Ид  все  шло как  не  надо.

                                                ***

— Я  своего  не  вижу – произнес  патриций, сенатор  и  консул  Цестий  Панкриций  Касиус – Не  вижу  своего  обещанного  гладиатора.