Ганик  молчал  и  думал  о  Сивилле  и  о том, как  они  любили  друг  друга, и как  она  его  предала, рванув  из  дома  Харония  Магмы  на свободу.

— «Долго  ли  ей  гулять  так? Возможно, скоро  попадется, за  любую провинность, снова  в  рабство, и  тогда  либо  каменоломни, либо  крест» — он  молча  думал.

  Ганик  сейчас  совершенно  не  глядел  на  нового  хозяина  и  его  друга  из Римского  сената. Он  стоял  у  него  в  кабинете. Одетый  в  чистую  белую раба  короткую  тогу, которую  подарила  ему  сама  возлюленная  Луцилла Вар, и  это  зацепило  Лентула  Плабия  Вара. Его  лицо  передернулось  от злобы.

  Лентул  пригласил, как  хозяин  дома  его  к  себе, когда  он  осмелился  в отсутствие  любимой  Луциллы  Вар  выйти  из  ее  комнаты  и  из-под  надзора двух  ее  служанок, просто  оттолкнув  их  с  дороги. И  пошел  по  второму этажу  огромной  расписанной  красиой  росписью  фресок  загородной  виллы.

  Там  в  том  кабинете  сидел  за  своим  столом  и  в  своем  золоченом  большом  родовом  богатом  римского  сенатора  домашнем  кресле  сам  Лентул  Плабий  Вар. И  его друг  и  подельник  по  грабежу  виллы  ланисты  Харония  Диспиция  Магмы  и дома  гладиатора  Ганика  Марк  Квинт  Цимбериус.

  Он  старался  не  смотреть  в  их  сторону, а  лишь  стоял  недалеко  у  колонны главной  залы, почти  в  дверях  кабинета  Лентула  Вара.