Он  прижался  к  каменной  стене  тюремной  камеры  и  к  своим  рабам Лакасте  и  Римию, держащим  н а руках  полумертвого, в  крови  Ферокла – Ферокл  умирает! Скоро  и  нам  крышка! Ардад!

— Заткнись, Хароний! — рявкнул, снова, не  оглядываясь  на  него  Ардад — Ради спасения  всех. Ганика  и  моей  Лифии, я  согласен – он  сказал  Миллемиду, глядя  своими  вытаращенными  уже  ослепленными  от  яркого  искрящегося  света  плохо  видящими  глазами  в  черные  глаза  ангела. Он  практически ослеп, но  со  страха  даже  этого  и  не  заметил. Он  видел  теперь  только белый  свет  перед  собой, но  продолжал  смотреть  туда, где  стоял  ангел.

 — Я  согласен  и  готов  пойти  с  тобой – Ардад  произнес  еще  ангелу  Миллемиду.

  Ардад, оставив  остальных, первым  шагнул  в  сторону  яркого  лучистого свечения, где  стоял  только  что  ангел  Миллемид. Где  образовался  огненный светящийся  большой  шар, издающий  громкие  гудящие  и  шипящие  звуки.

Где  его  первым  в  свои  распростертые  объятья  принял  посланник  Неба, и поглотил  в  себе, растворив  его  негра  эфиопа  черное  гладиатора мускулистое  тело, рассеяв  его  на  атомы. Оставив  только  внутри  себя Ардада  его  душу, заключив  в  сон  и  небытие, ожидая  остальных, стоящих  у каменной  стены  своей  тюрьмы. И  те  уже  даже  не  прерикаясь  последовали следом  в  тот  яркий  лучистый  гудящий  свет.