Эти  игры  были  сегодня  его. В  честь  Мартовских  Ид, посвященных  и провозглашенных  в  честь  предка  Юлия  Цезаря. Он  назначил  их  сам.

  Тиберий  был  в  каком-то  удрученном  сейчас  состоянии. Он  не  делал  как все  ставки, как  раньше  и  не  оспаривал  победу  того  или  иного  гладиатора. Что-то  его  теперь  не  радовало. В  отличие  от  всех  кругом, он  просто  сидел и  просто  смотрел, и  на  него  смотрели  все  искоса  в  патрицианской  ложе. Все  патриции  сенаторы  и  консулы. Там  же  был  и  первый  патриций,  сенатор, и  консул  Лентул Плабий  Вар  и  его  друг  знакомый  тоже  сенатор  и  претор  городской  полиции  и  жандармерии  Марк  Квинт  Цимбериус. Там  же  по  другую  сторону  от  края  ложа, сидел  и  Цестий  Панкриций  Касиус. С   другом  сенатором  и  консулом  Кампелием  Тимбериусом  Галлой.  И   его  жена  Цестия  Касиуса  в  белокурой   выбеленной  прическе, как  и  многие  в  Риме  знатрые  в  возрасте  сорока  и  более  лет  матроны  Карнелия, сидящая  среди  патрицианок  в  положенной  для  этого  с другой  стороны  от  Цезаря  Тиберя  ложе.

  Тиберий  посмотрел  на  своего  дальнего  родственника  ветви  Юлиев  в первом  ряду  смотровой  трибуны  сенаторов  и  консулов  Рима. Обычно  он делал  даже  ставки  на  спор  с  тем  же  Лентулом  Плабием  Варом  на  бои гладиаторов. Но  сегодня  он  был  какой-то  не  тот. Или  никакой.