Обняв  нежно  и  крепко  своими  алжирки  рабыни  руками  свою молодую  двадцатипятилетнюю  госпожу  любовницу, которая  спускалась  все  ниже  и ниже, губами  спустилась  через волосатый  Сивиллы  лобок  к  ее  промежности.

  Она  вдруг  неожиданно  сквозь  сексуальный  собственный  громкитй  стон  услышала — Отец  жаждет  от  него  в  скором  времени  избавиться. Еще  до  приезда возможного  Луция, моего  брата.

  Сивилла  открыла  свои  глаза  и  увидела  лицо  перед  своим  снвоа  лицом  Луциллы.

— Я  это  знаю. И  буду  биться  за  него, любой  ценой. Я  не  отдам  его  даже смерти – Она произнесла  Сивилле  следом — Я  умру  вместе  с  ним, если придется  Сивилла, моя  верная  рабыня.

  Она  оставила  лежать  Сивиллу  на  полу  купальни  у  бассейна  и  сама стала  и  подошла  к  своей  служанке  Силесте. Силеста  стала  Луциллу  одевать  пока  Сивилла  лежала  еще  на  полу  и  приходила  в  себя.

— Я  не  отдам  Ганика  никому  уже – произнесла  почти  одетая  уже  Луцилла  Вар, когда  Сивилла  тоже  поднявшись, быстро  стала  одеваться  сама.

  Силеста  прибрала  складки  на  длинной, богатой  римской  матроны патрицианки   пурпурной   Пале. Затягивая  ее  тонкую  гибкую  девичью  талию тонким  цветным  пояском. И  причесывая  свою  госпожу, укладывая  ее, еще влажные  от  воды  волосы.

  Луцилла  сама  себе  надеала  на  руки  тонкие  из  золота  браслеты  и поправила  золотые  с  бриллиантами   кольца  с  перстнями. Затем  сама  же поправила  перед  полированым  из  металла  тут  же, висящем  на  каменной  стене  купальни  зеркалом  в  ушах  под завитушками  локонов  еще  влажных  русых  волос  большие  из  золота  сережки.