Лентул  слышал, что  Хароний  набрал  новых  рабов, после  того  как  они так  с  ним  расстались. И  Лентулу  Вару  от  этого  не  было  покоя. Он жаждал  увидеть  Харония  Магму  перед  собой  на  коленях, после  того  как опаршивелся  на  тех  недавних  гладиаторских  играх. И  этот  Ритарий Харония. Луцилла  хотела  заполучить  его. Словно  свет  клином  сошелся  на нем. Девка, просто  одурела  от  него  и  даже  не  скрывала  от  своего  отца.

  Только  все  разговоры  о  нем. Наверное, еще  и  во  сне  разговаривает  о  нем.

— «Что  она  в  нем  нашла?» — подумал  про  себя, сидя  в  своем  кабинете  и золоченом, почти  как  у  императора  Рима, большом  кресле  старший  Вар — «В  этом  рабе  гладиаторе?».

  Еще  тогда  стоя  у  каменного  верхнего  ограждения, она, забыв  обо  всем, любовалась  им. И  Лентул  это  заметил. Вообще  от  его  хищных, как  и  у его  родной  любимой  дочери  Луциллы  Вар  синих  глаз  мало  что ускользало, и  его  трудно  было  обмануть. Его  просто  все  боялись. И  не только  рабы  и  слуги, но  и  некоторые  сенаторы, и  просто  знакомые  из элиты  Рима. И  не  без  основания.

   Лентул  был  в  дружбе  с  самим  Тиберием, и  они  опасались  за  свое благополучие. И  старались  меньше  контачить  с  Летулом  Варом, дабы  не намозолить  ему  глаза  и  не  раздражать  его. Но  речь  не  о  том, кто  его боялся, а  о  другом. О  том, о  чем  сейчас  думал  сам  Лентул  Плабий  Вар.