Хормут  араб, главный  конюх  виллы  Олимпия. В  такой, же, как  у  Ардада короткой  рабской  пенуле  и  наброшенном  тоже  капюшоне, смотрел  на обоих. Он  дергал  поводья  лошадей  и, управлял, молча, телегой  с молодыми  гладиаторами  под  крики  римского  плебса  и  осыпаемый, как  и его  хозяин  Хароинй  Магма  и  учитель  эфиоп  Ардад  венками  и  цветами быстро  продвигался  первым  на  своей  телеге  к  главному  амфитеатру  Великого  города. Следом  за ними  ехал  с  рабами  гладиаторами  сам  Ферокл  и  на  следующей  телеге  с  оружием  ехали  Лакаста  и  Римий, замыкая  шествие, осыпаемое  цыетами  и  венками  и  окруженное  с  обеих  сторон  городским  плебсом.

   Ардад  сейчас  больше  думал  о  своем  друге  Ганике, которого  пришлось срочно  оставить  под  присмотром  Марцеллы  Алекты  и  Милены  и  старухи  Инии  в  Олимпии. Он, похоже, был  на  самом  деле  отравлен, чем-то, но  не  смертельно. И  все  сейчас  без  Ганика  срывалось. На  одном Ферокле  бои  все  не  выиграть. А  эти  молодые  сосунки  гладиаторы  их школы  еще  не  дрались  ни  разу  насмерть  на  потеху  римской  публике.

  Ардад  теперь  думал, как  разберется  с  этой  предательницей  Сивиллой. Тоже, самое  было  в  голове  и  у  Харония  Диспиция  Магмы. Раздумывая  об  этой  измене, они  оба  даже  не  заметили  как  везжали  под  обитые железом  высокие  деревянные  ворота  главной  арены  Рима.