— Глупыш — выплакавшись, она  прижала  его  к  себе  и  прижалась  к  нему сама.

— Глупыш, ты  мой – она  повторила, оторвавшись, посмотрела  на  него, в  его  взрослого  мужчины  мальчишеские  глаза – Там  внизу  по  дороге  вся  деревня  и  все  твои  мальчишки, Ганик. Я  бегала  и  искала  тебя  по всей  деревне, а  нашла  здесь  вверху  по  дороге. Не  делай  так  больше. Понимаешь меня? Не  расстраивай  маму.

  Ганик  обнял сильными  своими  молодыми  руками, молча, приемную  свою мать  Сильвию, и  они  пошли  с  Апиевой  дороги  назад, под  громкое чириканье  прыгающих  по  земле  маленьких  воробьев  к  своей  рыбацкой завалившейся, почти  уже  набок  одинокой  от  всех  крестьянских  рыбацких домов  хижине.

                                              ***

  Он, разгоняя  каркающих  ворон, спустился  с  Небес  в  ярком  астральном свете. И  теперь, стоял  в  дорожной, обволакивающей  поднятой  его собственными  крыльями  серой  пыли. Он  смотрел  вослед  уходящей сорокалетней  женщине  и  ее  молодому  сыну. Он  искал  его  настоящую мать. Это  его  была  цель. Он  посланник  с  Небес. И  он  должен  был  успеть, сделать  то, что  не  успеют  сделать  посланные  как  он  другие. Они тоже  ищут  ее. Но  он  сбил  их  с  пути. Так  надо. Так  надо  ему  самому. У него  личные  счеты  с  тем, кто  был  ему  нужен. Тот, кто  должен  быть  где-то  недалеко  от  этих  мест. Мест, где  живет  этот  взрослый, но  в  душе  еще  совсем  мальчишка. Ганик  ему  был  не  нужен  сейчас. Он  искал  его настоящую  мать. Он  искал  Зильзерима. Это  была  его  первостепенная  цель. Цель  этого  красивого  с  горящими  как  огонь  глазами  ангела. Зильземир, беглый  ангел. Зильземир  преступник  для  них  и  всего Рая.