— Слезы  ангела? – Ганик  потрясенно  рассматривал  то, что  видел  когда-то в  своих  снах.  Он   смотрел  ошеломленно  на  маленькие  капельки  в  своей руке. Их  было  пять. Пять  маленьких  красивых  лучистых  как  драгоценные камешки  гладких  капелек.

— Слезы  настоящей  твоей  матери, сыночек — произнесла  Сильвия — Береги их, чтобы  не  случилось  в  твоей  жизни. Ганик  с  одуревшим  видом смотрел  на  приемную  мать  Сильвию  и  сестренок, стоящих  теперь  перед ним. Его  глаза  наполнились  слезами.

— Да, Ганик – произнесла  Сильвия – Та  женщина  бродяжка, о  которой  я говорила  твоя  настоящая  мать.

  Ганик  сжал  свою  правую  руку, в  которой  были  эти  капельки бриллианты. Сдавил  все  свои  пальцы  на  руке, с  силой  ощущая  их  всех  в месте  в  стиснутой  ладони, и  обнял  всех  разом. И  мама  Сильвию  и  своих ставших  родными  уже  практически  взрослых  сестренкой. Наверное, многие  здесь  завидовали  теперь  ему  Ганику. Рабу  гладиатору, имеющему таких  любящих  его  родственников. Ведь  у  многих  здесь  никого  не  было.

Ни  отцов, матерей  ни  мужей  и  жен. Не  было  ни  братьев, ни  сестер. Они либо  были  убиты  там, откуда  их  привезли, либо  тоже  проданы  куда-то  в рабы. Они  купленные  на  рынке  рабы, все  без  исключения. Кого  Хароний привез  сюда  с  каменоломней, кого  издалека  выкупив  также  у  торговцев рабами. Рим  лишил  их  родственников, и  они  ненавидели  Рим, как  и многие  рабы, но  были  благодарны  своему  хозяину  за  то, что  он  был лучше  других  хозяев. Намного  лучше  и  предпочитали  сидеть  на  этой загородной  вилле  Харония  Магмы  безвылазно, чтобы  не  попасть  в  какую-нибудь  нехорошую  ситуацию. Стены  школы  ланисты  гладиаторов Харония  защищали  их. Защищали  ото  всех  и  в  стороне  от  самого многолюдного  жестокого  и  кровожадного  Рима.