Разразился гром оваций, в зале зажглись огни. Довольные, несмотря на усталость, артисты вышли на поклон, а зрители уже аплодировали стоя, втихую вытирая еще не высохшие слезы. Нил тоже поднялся, но вовсе не для того, чтобы присоединиться к ликующей публике. Взяв за руку радостную девушку, вскочившую справа от него юноша уверенно потянул ее сквозь многочисленные ряды и бушующую толпу. Впрочем, каким-то чудесным образом, стоило рядом оказаться Нилу, именно он тут же овладевал единоличным вниманием окружающих, торопящихся уступить ему дорогу. Шанси молча следовала за парнем, выдавая свое беспокойство лишь нервно закусанной губой и хмурым взглядом. Она понимала, что Нил все равно ей ничего не ответит, поэтому не задавала вопросов, но она уже достаточно хорошо изучила его, чтобы понимать, что что-то не так. Нил всегда молчалив, но сейчас, несмотря на внешнее спокойствие, он явно опасался чего-то, а раз так, то стоило отложить вопросы на потом и поторопиться покинуть театр, пока есть такая возможность. К сожалению, счастье было близко, но поймать его не удалось. Когда парочка уже подходила к дверям залы, из толпы выскочил нахохлившейся дерзкий паренек, окрикнувший Нила на не знакомом девушке языке.
— Heyy, Nil, ata ozev bli lomar shalom? (Эй, Нил, так и уйдешь не попрощавшись?)
— Lo amarti shalomi (Я и не здоровался) — не оборачиваясь бросил Нил на том же странном языке.
