Колючие ветви ежевики расступались перед ней, огненно-рыжие цветы тянули к её ногам крохотные головки. Наён несла в руках насквозь промокшие туфли, в горле у неё стоял тяжёлый слезливый комок.
-Матушка отчего-то зла на меня, — сказала она жалобно.
Где-то за ветками прошмыгнула белка, девочка остановилась, огляделась вокруг. Дождь к этому времени уже перестал, лес наполнился сладкими ароматами. На верхушке ели затрещала напуганная чем-то сорока.
Услышав её вопль, Наён не смогла не улыбнуться. Она задрала голову:
-Ну что ты там болтаешь, какой ещё волк! В нашем лесу волки не водятся!
-С кем ты разговариваешь? — раздался у неё за спиной чей-то голос. Вздрогнув от неожиданности, девочка обернулась. Прямо перед ней стоял молодой человек, его рот улыбался, черные как угли глаза с любопытством оглядывали девочку. Волосы у него были удивительного серебристого цвета, и спадали ему на лоб длинными прядями, красиво обрамляя лицо.
Сорока заверещала, срываясь с места и уносясь прочь, парень проводил её удивлённым взглядом:
-Ты говорила с птицей?! Только феи способны на это!
-Я просто играю — солгала Наён. Мать без конца повторяла ей, что нельзя никому рассказывать об этом даре — люди ненавидят фей, феи несут в себе только зло!
Молодой человек с облегчением рассмеялся:
-Но почему же ты здесь совсем одна? Ночной лес опасен, скоро здесь будет совсем темно.
Наён опустила руку в карман и вытащила оттуда конверт.
