Моя кровь в венах болезненно пульсировала. Я не знал, что делать, но я знал, что есть только одно место в мире, где я должен быть сейчас. Мой друг Дастин только что умер, и я должен был быть там с ним. Я не мог оставить его. Все эти дни Дастин прикрывал мою спину, и теперь мне нужно было быть с ним рядом в этот час.

Я бросился к своей машине и поспешил в хоспис. Два квартала вокруг медицинского здания были оцеплены. На каждом углу была полиция. Я знал, что это подстава. Кто-то убил Дастина и подставил меня в убийстве. Реакция полиции на подозреваемого в убийстве была очень необычной, но я подозревал, что кто-то захотел меня слить и предупредил копов, что я попытаюсь приехать сюда, чтобы увидеться со своим другом.

Я перепробовал все возможные пути для входа в комплекс, но периметр был крепко оцеплен. В конце концов, я удвоил силы и попытался войти в здание пешком, но меня заметили два офицера. Они приказали мне остановиться, но я знал, что если меня схватят, ЦРУ отберет у них полномочия и отправит меня в секретную тюрьму. Но полиция пригрозила мне своим служебным оружием, так что я не смог бежать. Я ждал с руками за спиной. Когда один из копов подошел, чтобы надеть на меня наручники, я сбил его с ног, взял его в заложники и отступил в ожидающий меня полицейский фургон. Я вырубил полицейского, прыгнул в фургон и едва смог бежать.

Он ушел! Я наконец осознал действительность. Это было слишком для меня той ночью. Я был в бегах более восьми дней, уклоняясь как от власти, так и от наемников, пытаясь спасти одного дорогого друга от жестокой смерти, которая угрожающе надвигалась на него. Несмотря на все мои усилия, все мои отчаяния, мой друг был мертв.