«Отведи меня к моей дочери».

Я возмутился: «Послушайте, не хочу показаться грубым, но вы были в розыске в Америке в течение двадцати лет. Вы не можете просто появляться в стране и встречаться с Ириной. Кроме того, я не знаю, сколько и что Ричард рассказывал ей о Вас, но каждый раз, когда я поднимаю твою тему, она расстраивается. Ирина все еще думает, что Вы предали Америку и что вы бросили ее».

«Тебе нужна информация, которая уничтожит Ричарда? — Екатерина потребовала. — Ну, я не буду оказывать тебе никакой помощи, пока не встречу свою маленькую девочку».

«Ладно, ладно, я поговорю с ней. Попробую убедить ее связаться с вами в Праге, — Я понизил голос, стараясь звучать менее агрессивно. -Говорю вам, если Ирина не согласится встретиться с вами, не думаю, что кто-то из нас что-то сможет с этим сделать».

После возвращения в Соединенные Штаты я связался с Ириной и попытался затронуть тему ее матери. Как и ожидалось, она впала в ярость и заявила, что не будет иметь ничего общего со своей матерью.

Я объяснил, что Екатерина — жертва двух конфликтующих ведомств и что она не зла, но Ирину было не убедить. Она настаивала на том, что ее мать — ужасная женщина, которая совершила преступления против США и предала своего отца советскому правительству.

Я понял, что эти переговоры будут безнадежными, поэтому позвонил Екатерине и сказал, что не могу привезти ее дочь к ней. Если бы она захотела мне помочь, ей пришлось бы это сделать без всяких предварительных условий.