У меня никого не было. Ни друзей. Ни семьи. Ни жены. Как только я начал верить, что Ирина принадлежит мне, я понял, что у нее тоже есть своя собственная жизнь. Мои жалкие мысли были прерваны звонком телефона. Он исходил из кабинета. Отец Ирины постоянно занимал это место. Я взглянул на дверь столовой. Мягкий смешок вылетел из царского обеденного зала. Не желая прерывать семейный ужин, я решил ответить на звонок и оставить сообщение для Ирины или ее отца. Прокашлявшись, я поднял трубку на четвертом звонке.

«Ричард, хорошо, что ты наконец-то ответил на мой звонок. – Зашипел знакомый голос. – У нас могут быть проблемы с субъектом, которого ты нам прислал. Я боюсь, что воздействие наркотиков, которые мы задействовали на нем, может быть обратимым, и что мальчик Джонни может начать вспоминать вещи, в том числе его отношения с Ириной, особенно если он останется в ее компании в течение слишком длительного времени. Я сделал все возможное, чтобы стереть его память, но он сопротивлялся всем нашим методам. У вас есть какие-нибудь приказы или предложения для меня?»

Человек ждал бездыханно на другом конце телефона. Он все еще верил, что разговаривает с Ричардом, отцом Ирины, человеком, который спас меня от русского шпионского агентства и завербовал на работу. Я держал трубку подальше от уха и пытался думать. Голос этого человека звучал невероятно знакомо. Он был одним из врачей в масках, которые проводили операцию на моем теле и удаляли мои яички. Он действительно действовал по указанию отца Ирины? А Ирина знала? Она была с ним? Это Ричард передал меня больному ублюдку, чтобы меня разрезали и пытали два долгих мучительных года? Какой у него был мотив заставить меня выглядеть женщиной и стереть мою память? Как Ирина была связана с моими страданиями?